Храм мертвых - Страница 3

Как завороженный, воин смотрел на это мрачное черное пятно, проявившееся на фоне зелени джунглей, и множество странных желаний обуревало его в тот миг — он хотел лечь, упасть на землю, уткнувшись носом в мох, и не вставать, пока не умрет здесь, неважно как, но тут же он хотел бежать, бежать без оглядки, быстро и стремительно, лишь бы подальше от этого сооружения. Но желание осмотреть его вблизи, победило все остальные.

Так как от природы воин был любознательным и достаточно смелым, он оглянулся назад, определяя где находятся его преследователи, и обнаружив, что их нет еще в поле зрения, устремился к темнеющему входу — дыре в стене, укрытой циновкой из прочных лиан.

Под ногами в проходе валялись обугленные осколки камней — видимо когда-то давно дверь была крепко запечатана, замурована, но кто-то все таки смог прорваться здесь. Но кто и когда? На мягкой земле не было видно ни единого отпечатка. Но это и не удивительно, если произошедшее здесь случилось достаточно давно, то череда беспощадных сезонов дождей скрыла напрочь все следы.

Воин, натружено дыша, припал к стене, опираясь на нее плечом, и заглянул внутрь — там было темно. Он прислушался — тишина. Только где-то за спиной крики преследователей звучали все громче — он уже не сможет скрыться от них в лесу. Что ж, есть лишь один путь — вперед. Медленно, стараясь не оставить своих следов на влажной земле, он проник внутрь, исчезнув во мраке, лишь напоследок расправил занавеси лиан у входа, скрываясь от чужих глаз. Затем, взглянув сквозь них на мир, он развернулся и исчез в недрах древней постройки.

* * *

Тьма плотным покрывалом окружала его со всех сторон. Дневной свет не проникал сюда, полностью растворяясь во мраке. Воин, словно сгусток этого самого мрака, осторожно придерживаясь рукой за стену, продвигался вперед по неширокому коридору. Под ногами валялся мусор, что-то скрипело, возможно, какой-то минерал. Стены были изъедены временем и покрыты толстым слоем пыли и паутины. Воздух был затхлым, словно в сыром подземелье, и наполнен странными запахами.

Что там впереди, воин даже не смел предполагать, но и остановиться уже не желал, если марро обнаружат этот храм, возможно, он напугает их и они пройдут мимо, ежели нет, то глупо дожидаться своей участи прямо у входа. И поэтому он упрямо шел в неизвестность.

* * *

Внезапно коридор кончился, стены разошлись в стороны, и воин замер в нерешительности у входа в какое-то большое помещение — гулкое эхо шагов здесь напомнило о себе. Воин вслушивался в тишину, стараясь сдерживать дыхание. Ни один звук не нарушал покой древней обители. И, казалось, опасности нет. Воин шагнул вперед, — но не успел он пересечь черту чертога, как тут же ярким огнем вспыхнули укрепленные на стенах в бронзовых держателях, чадящие факелы, развеяв мрак, осветив пространство дрожащим светом.

Это было так неожиданно, что свет болью резанул по привыкшим к темноте глазам. Воин отступил, зажмурившись, но не потеряв смелости. Он прикрыл глаза рукой и осторожно осмотрелся, щурясь на свет.

Все произошло столь стремительно, что даже испугаться он не успел, хотя, показалось, будто храброе сердце подпрыгнуло от неожиданности к самому подбородку, нарушив свой размеренный ритм.

Как оказалось, он стоял у входа в огромный зал. Гладкие мраморные стены уходили вверх на три человеческих роста, там соединяясь с черным, не отражающим свет потолком. Лучи факела просто тонули в столь непроглядном мраке. Сам покой был длиной шагов сорок-пятьдесят. Тонкие изломанные колонны поддерживали потолок двумя рядами. А у противоположной от входа стены высился камень-алтарь в половину человеческого роста, покоящийся на каменной плите, утопленной в мраморный пол, потрескавшийся от времени и покрытый пылью и крошевом камней.

За алтарем была вырезана в стене ниша, и в ней на упорах покоилось сооружение из дерева — своеобразный гроб, переживший камень и не превратившийся за долгие годы в труху. Гроб накрывала толстая прозрачная крышка. Что покоилось в этом гробу, воин отсюда не видел. Но мурашки и странный холодок потревожили его тело, привыкшее к зною, а не прохладе каменных склепов.

Прямо за гробом в нище стояла статуя — большой змей, блестевший золотом. Древний гад свернулся тугими кольцами, приподнявшись над землей, и с гневом в багровых глазах, раскрыв клыкастую пасть, замер в тишине. Статуя была выполнена с таким совершенством, что в первые мгновения воин, покрывшись испариной страха, принял ее за живую. И испытал не самые приятные чувства животного страха. Но, приглядевшись внимательнее, он понял, что это всего лишь блестящий металл.

Справа и слева от входа на постаментах из серого песчаника замерли еще два саркофага, покрытые пылью и с непроницаемыми крышками. Все из того же странного вещества, похожего на дерево. Поверхности их, в отличие от дальнего гроба, были испещрены странными рисунками, изображавшими не то каких-то животных, не то неведомых существ, и письменами, смысл которых не дано было познать несведущему.

А посреди помещения возвышался вбитый в пол с силой, так что треснули мраморные плиты, прочный стальной шест с укрепленным наверху серым человеческим черепом без нижней челюсти. В его глазницах блестели крупные сапфиры, и пучки спутанных волос свисали с боков.

На полу воин разобрал среди пыли и камней странный рисунок, окружавший место установки жезла, — древний символ, своеобразный герб. Там был изображен большой изогнутый кинжал с голубым лезвием из драгоценных камней и золотой рукоятью. Большая зеленая змея обвила его своим телом, острые зубы, словно со злостью, впились в навершие рукояти, где был сложен из нескольких средних рубинов один большой. Глаза змеи поблескивали в факельном свете. Казалось, она затаилась и в полудреме сквозь пелену пыли оглядывает зал, замерла, словно выжидая мгновение, когда можно будет атаковать.